Война беспилотников. Куда смогут долететь FPV-дроны в конце года?

Беспилотники за несколько последних лет до неузнаваемости изменили ситуацию на поле боя в Украине. Проект Донбасс Реалии украинской службы Радио Свобода разбирается, как в сфере использования дронов конкурируют воюющие стороны. Появится ли искусственный интеллект на войне, и на какую дальность смогут полететь FPV-дроны уже до конца этого года?

Рассвет – время, когда на приближенных к фронту районах дороги заполнены автомобилями. Все они мчатся как можно быстрее. Хотя до линии фронта около 15 км, но здесь в безопасности себя никто не чувствует.

Сгоревший армейский джип на обочине добавляет волнения тем, кто проезжает мимо – он здесь появился всего несколько часов назад. На крыше у него виднеются остатки установки радиоэлектронной борьбы. Очевидно, защита ему не помогла. Как говорят военные, машину, скорее всего, поразил российский дрон на оптоволокне.

Остатки катушек от таких БПЛА постоянно встречаются вдоль дороги, которая ведет к Константиновке – сейчас это одно из самых горячих направлений на линии фронта. Город, когда-то крупный железнодорожный узел, разрушают ракетными и артиллерийскими ударами. А небо здесь наполнено дронами противника.

Украинский военный джип, пораженный, судя по всему, российским беспилотником

"Они уже и по гражданским [бьют]. Цели особо не выбирают – по всему "шмаляют" дронами этими. Тут и маршрутки катаются с людьми, набитые битком. И таксистов здесь куча. Было такое, что мы отрабатывали по дрону, а людям все равно. Они даже не обращали внимания. Шли на рынок, чтобы купить себе каких-то продуктов", – рассказал боец 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ Владимир.

У Давида, напарника Владимира по дежурству, на шлеме action-камера. Он показывает одну из записей, сделанных на нее, где зафиксирован момент сбития дрона. Немного задумавшись, говорит, что в таких случаях это отчасти удача, отчасти – результат прицельной стрельбы: "Метров... плюс-минус за 300, наверное. Бывает, что просто [до них] не достаешь. Очень много [дронов], и если их так не сбивать, то они начнут тут как дома летать".

Владимир и Давид на самом деле танкисты. Сейчас они занимаются борьбой с БПЛА, потому что выездов "на боевые" на танке довольно мало. Опять же из-за угрозы дронов. "Сейчас да, [танк] целый. Мы на [российском] Т-80 катаемся. Это тот, что в Харькове "ленд-лизом" нам подарили [русские]. И мы на нем до сих пор катаемся", – говорит Владимир. "Танкистом быть лучше. Потому что увереннее чувствуешь себя. Намного. Защищен большим бронежилетом", – добавляет Давид.

Внимательно всматриваясь в небо, бойцы идут к мосту над железнодорожными путями. В него уже несколько раз попадали авиабомбы. Для операторов БПЛА это место, где легко можно "привязаться" к местности. Здесь на прошлом дежурстве военные сбили "Молнию" – российский БПЛА-камикадзе.

"Кстати, низко. На удивление низко – "Молнии" обычно высоко летают. [Сбили] с нашими побратимами "азовцами": летела низко, мы открыли огонь. Получилось сбить", – рассказывает Владимир. Пока же танкисты изучают и выслеживают все новые российские БПЛА – говорят, украинские здесь не летают. Кроме повсеместного использования FPV, есть те же "Молнии", барражирующие боеприпасы, такие как "Ланцет", и многое другое.

"Россия смогла мобилизовать свою оборонную промышленность, свою экономику, инвестировать много ресурсов в военное производство. Есть множество военных БПЛА, которые производятся российской оборонной промышленностью: ударных, камикадзе, для наблюдения и разведки.

Обе стороны часто жалуются в социальных сетях, что у противника лучшие технологии, или больше систем БПЛА, но на самом деле на многих участках фронта существует относительный паритет между украинскими и российскими возможностями, особенно на тактическом уровне. Именно поэтому война остается изнурительной, преимущественно статичной, с очень постепенным продвижением сторон", – рассказывает научный сотрудник американского Center for Naval Analyses Сэмюэль Бендет, который специализируется на проблематике БПЛА.

Поврежденный авиабомбами мост в Константиновке

По данным украинского Генштаба, Россия ежесуточно использует более трех тысяч FPV-дронов. В январе их насчитывали от двух до двух с половиной тысяч за тот же промежуток времени. Число используемых дронов растет с обеих сторон. Если раньше ставку делали на количество, то теперь критерии уже другие.

"Ситуация больше перешла в формат изменения тактики. И уже от изменения тактики, от изменения цели меняется физическое наполнение. Это уже не рост ради роста – чтобы лучше долететь, чтобы дальше долететь, а в зависимости от задачи – что мы хотим выполнить. Здесь трудно сказать, что если враг использует три тысячи, а мы две тысячи – значит, мы в худшем положении. Нужно смотреть с точки зрения эффективности", – объясняет консультант фонда "Вернись живым" Иннокентий Разумов.

По его словам, есть несколько критериев, по которым можно определить, кто лидирует в условной гонке развития БПЛА: технологичность изделий, массовость производства, наличие дронов в войсках и тактика их использования. Большинство БПЛА и Россия, и Украина собирают из комплектующих, закупленных в Китае, и уже развернули массовое производство. Цена важна, но она не основной показатель.

"Есть ли лучшие детали? Да, но производители постоянно балансируют на грани «качественное изделие, но доступное». Не за все средства мира. И здесь есть куда расти, и производители над этим работают постоянно. Поэтому основная борьба сейчас именно в тактике применения. И вот тут мы сильно пострадали от [российских дронов с] оптоволокном и тактики засад. Но враг сейчас очень больно получил благодаря нашей тактике "дронопада" – перехвата FPV или дронами самолетного типа вражеских разведчиков", – добавляет Разумов.

"Правительство и военные должны быть гибкими, когда речь идет об испытании новых решений и возможностей. Пример, который я обычно привожу – это российский оптоволоконный дрон «Князь Вандал Новгородский», который был запущен в августе 2024 года. Он не был изготовлен на крупном российском оборонном предприятии. Его создали в технологическом акселераторе, который возглавляли волонтеры.

Сейчас предприятие, которое производит эти БПЛА – «Ушкуйник», может получать государственную и военную помощь, но технологический акселератор был создан почти год назад. Они хотели получить что-то, что могло бы преодолеть патовую ситуацию и вывести на рынок то, чего на самом деле не имела ни одна из сторон. [...] Россия была первой и имела изначальное преимущество в производстве управляемых оптоволоконных БПЛА и их запуске в августе 2024 года. Очевидно, что украинская оборонная промышленность не стоит на месте – она также испытывает, оценивает и развертывает собственные оптоволоконные БПЛА", – говорит Бендет.

Если раньше FPV-дроны поражали только наземные цели как камикадзе, то теперь с них делают сбросы боеприпасов, с их помощью охотятся за разведывательными и ударными беспилотниками на постоянной основе – и днем, и ночью.

С российской стороны FPV с тепловизионной камерой активно ищут и поражают ночью крупные агродроны-бомберы. Как производная технологии FPV появились БПЛА с аэродинамической схемой "крыло" – они за счет этого имеют большую дальность, но электроника внутри – почти та же самая, что у FPV.

Российский БПЛА-камикадзе "Молния"

В рамках проекта "Дронопад" фонд "Вернись живым" передает украинским военным оборудование, чтобы сбивать разведывательные БПЛА – благодаря этому по состоянию на июнь поразили почти 1900 беспилотников. Еще 1400 сбили FPV, которые украинским военным отправил волонтер Сергей Стерненко. На российские БПЛА даже начали ставить камеру, чтобы они автоматически уклонялись от атаки. Но их продолжают сбивать, хоть это теперь делать сложнее.

Перед тем как любая модель дрона станет эффективной, проходит 2-3 месяца – они необходимы разработчику, чтобы отточить изделие. Именно поэтому военные раз в несколько месяцев отмечают изменения на поле боя. Этот цикл повторяется из раза в раз.

"Три года назад мы не рассматривали FPV как тактическое оружие, которое можно производить миллионами. Четыре года назад мы не думали, что квадрокоптерами DJI Mavic смогут пользоваться десятки тысяч людей по всему фронту. В прошлом году в июне мы не говорили об оптоволоконных БПЛА, которые начали использовать еще через два месяца – в августе. Есть куда расти, потому что новые технологии в распоряжении уже сегодня. Или мы можем столкнуться с технологиями, которые пока разрабатываются, и мы еще не рассматриваем их как прорывные ", – считает эксперт в сфере БПЛА Сэмюэль Бендет. По его словам, трудно лишь определить, как быстро будет происходить очередной технологический шаг. Сейчас, по отзывам военных, это 3-4 месяца.

"Есть много возможностей, и я думаю, что обе армии инвестируют в них, чтобы преодолеть противодействие средств радиоэлектронной борьбы и сделать свои беспилотники более эффективными. Эти процессы идут параллельными путями. Беспилотники с оптоволоконным управлением, скорее всего, останутся в этом конфликте, особенно на тактическом уровне, но новые технологические достижения могут позволить обеим сторонам также использовать БПЛА с искусственным интеллектом на тактическом, оперативном и даже стратегическом уровнях", – отмечает Сэмюэль Бендет.

Несмотря на то, что сейчас много шума вокруг быстрого прогресса искусственного интеллекта, консультант фонда "Вернись живым" Иннокентий Разумов считает, что пока разговоры о его интеграции на дроны – больше маркетинг, чем реальный полноценный технологический алгоритм.

Украинский НРК "Лють"

"Есть ли у нас круиз (вариант полета дрона – РС), когда ты щелкаешь стик (механизм управления дроном – РС), и дрон летит прямо? Да. Удерживает высоту, более-менее удерживает направление. Конечно, есть. Даже когда отваливается связь. Есть ли у нас дроны, которые при прицеливании переходят в fire mode, в атаку, и поражают цель? С определенной погрешностью, но, бывает, и подвижные цели поражают. Да. Есть ли дрон, который может сам, автономно взлететь? Да. Но нет этого всего вместе. Нет возможности, чтобы я подключил дрон к компу USB-модемом или Wi-Fi, загрузил ему спутниковую карту или в реальном времени с другого БПЛА показал стрим, ткнул и сказал: порази это. Щелкнул кнопку – и он сам инициализировался, взлетел, долетел до цели, выбрал лучшую позицию и поразил. Нет. Автономное выполнение задачи: взлететь, долететь до цели, поразить, уничтожить. Вот это будет искусственный интеллект", – пояснил Иннокентий Разумов.

При этом дальность применения тех же FPV будет только расти – благодаря ретрансляторам и так называемым дронам-маткам, которые несут на себе меньшие БПЛА и тоже передают сигнал. "До конца этого лета увидим 30-40-50 км. И, возможно, до конца года упремся в 70 км. Возможно, чуть меньше. Та зона, в которой мы имеем огневое воздействие на врага, будет только увеличиваться", – добавляет Разумов.

В последние месяцы все чаще публикуют материалы об использовании наземных роботизированных комплексов – НРК. Их используют для перевозки грузов и раненых, как камикадзе, для минирования и установки инженерных заграждений и в других ситуациях. Но развитие НРК идет сложнее, хотя бы потому, что FPV, как полностью гражданская технология, существовали до войны. Для наземных дронов все необходимо делать с нуля.

"Сделали изделие. Первое – а он нам нужен именно такой? Какие он должен выполнять задачи? Насколько должен быть унифицированным? Есть ли необходимость в войсках, чтобы дрон, который вез сегодня 200 кг провианта или дерево, чтобы перекрыть блиндаж, чтобы он по дороге назад захватил разряженные батареи от БПЛА или раненого бойца отвез? Насколько они должны быть унифицированы, кто это должен применять? Они сейчас переживают такой процесс "устаканивания", я бы сказал. И вот когда оно произойдет, тогда рост НРК станет проще. Он будет происходить чисто в технологической плоскости", – считает Иннокентий Разумов.

В последующие месяцы на дроны будет возложено все больше задач, которыми ранее занимались военные. Украинская армия должна определить, как и что использовать, чтобы опережать противника, ведь у России есть те же технологии. И с каждым месяцем будут появляться все новые модели дронов: летающие, наземные, надводные или подводные, а их количество и дальность использования будут увеличиваться – потому что этого требуют боевые задачи.